ДИКТОР: Сын стал донором для собственной матери в Кокшетау. Житель города Динболат Кусаинов подарил часть собственной печени, чтобы спасти свою мать. Он принял решение стать донором ещё шесть лет назад, но ему пришлось долгие годы ждать согласия матери. Полгода назад прошла долгожданная операция.
ИНТЕРШУМ:
РЗК: Мендигуль Латиф — врач высшей категории, хирург и анестезиолог с 33-летним стажем. За годы работы она провела сотни операций, спасая жизни людей в Алматы, а также в больницах Айыртауского и Тайыншинского районов. Сейчас она возглавляет отделение химиотерапии онкодиспансера при Акмолинской областной многопрофильной больнице. Из-за напряжённого графика она не заметила, как заразилась — то ли через кровь, то ли через перчатки при работе с пациентами.
СНХ: МЕНДИГУЛЬ ЛАТИФ-ХИРУРГ-ОНКОЛОГ: «Вирус, возможно, передался через кровь или перчатки от пациентов — вирусы В и D поразили печень. Я долго не знала об этом. В 2019 году у моего супруга обнаружили рак почки, я пережила сильный стресс, много плакала. После этого начались боли. Когда прошла обследование, мне поставили диагноз — цирроз печени. С тех пор я шесть лет боролась с болезнью».
РЗК: Болезнь матери стала для Динболата тяжёлым ударом. Мужчина не мог найти себе места, раздумывая как спасти жизнь матери.
СНХ:ДИНБОЛАТ КУСАИНОВ - СЫН: «Я плакал, сердце разрывалось от боли. Думал — как жить без мамы? Сначала врачи сказали, что нужна донорская печень от умершего, но в Казахстане в очереди на такую операцию стоит около четырёх тысяч человек. Когда анализы мамы начали ухудшаться с каждым днём, я сказал ей, что сам стану донором».
РЗК: Анализы Динболат подошли полностью подходящими для донорства печени. Но Мендигуль, испытывая материнское беспокойство, не сразу согласилась на предложение сына.
СНХ:МЕНДИГУЛЬ ЛАТИФ, ХИРУРГ-ОНКОЛОГ: «Сын сразу сказал, ещё в 2019 году, как только узнал, что нужен донор. Но тогда мне не было так тяжело, серьёзных симптомов не ощущалось, поэтому продолжала работать. Он ведь мой единственный сын. В то время он получал звание мастера спорта — как я могла рисковать его жизнью? Я даже не допускала мысли, что возьму часть печени у своего ребёнка».
РЗК:За последние два года состояние Мендигуль Сауытхановны резко ухудшилось. «Жизнь висела на волоске, сын, дочь и внучка плакали день и ночь. Моя единственная молитва была, чтобы моя 80-летняя мать не увидела моих страданий», — рассказывает она.
СНХ:МЕНДИГУЛЬ ЛАТИФ, ХИРУРГ-ОНКОЛОГ: «Когда у меня пошло кровотечение, сын сказал: «Мама, поехали, мы не будем ждать донора». Его глаза наполнились слезами. И я подумала: если суждено умереть — что ж, смерть не страшнее других. А потом решилась: пусть дети потом не жалеют. Ведь такие операции делаются — не хочу, чтобы сын плакал, если я откажусь. Сказала себе — рискну».
СНХ: Это была девятая и самая сложная операция в жизни Мендигуль Латиф. В Национальном научном центре онкологии и трансплантологии операция по изъятию части печени у Динболата длилась 6,5 часов, а пересадка матери — 9,5 часов.
СНХ: МЕНДИГУЛЬ ЛАТИФ - ХИРУРГ-ОНКОЛОГ:«Когда очнулась после наркоза — никого рядом нет, первым делом начинаешь искать сына. Он ведь у меня единственный. Слёзы сами текли ручьём. Пришлось взять себя в руки. Восемь дней в реанимации прошли в ожидании — лишь бы увидеть сына. Потом сказали: он в палате. До того момента, как мы увиделись, было очень тяжело. Меня перевели, и вот он вошёл… Мы оба онемели. Он обнял меня, и, кажется, целый час мы стояли, прижавшись сердцами. Ни он не сказал: “Мама, ты жива?”, ни я не ответила — просто молчали. Это чувство, когда мать и сын так скучают друг по другу, невозможно описать словами».
РЗК: Сейчас Динболат, подаривший матери вторую жизнь, работает тренером в спортивной школе. У него есть семья и несколько детей. Отец также трудится в сфере медицины, а сестра — врач в Монголии. Мендигуль Латиф продолжает лечить пациентов в онкологическом диспансере.
ЖАНДОС САЙЛАУ, МАКПАЛ АЙБАБИНА, МЕДЕТ КАЙЫРКЕНОВ, КОКШЕ АКПАРАТ